В смерти Помпеи повинны анальные оргии гладиаторов
Опубликовано 07 Sep 2002. Автор: Олег и Ирина Фетисовы
Легендарное извержение Везувия 24 августа 79 года повергло в ужас всю Римскую империю. Помпеи – символ сытости и неистощаемой роскоши – в считанные секунды оказался погребённым под трехметровым слоем вулканического пепла. Через несколько дней после трагедии 24 августа Рим заговорил о том, что Бог разгневался на Помпеи из-за пристрастия его жителей к анальному сексу и безумным половым экспериментам. И в этих слухах действительно была доля жестокой истины…
Из Библии всем хорошо известна печальная участь Содома и Гоморр, жители которых погрязли в пороке подобно мерзким мухам, затонувшим в избытке человеческих испражнений. На протяжении десятков веков после гибели Помпеи моралисты с пеной у рта отстаивают версию о том, что славный город Римской империи стал жертвой страшной природной стихии исключительно по причине своей развратности…
Помпеи был городом сытых и богатых людей. Здесь умели со вкусом поесть и с не меньшим удовольствием предаться любовным утехам. В Римской империи Помпеи называли городом солнца и вина, городом талантливых актеров и славных гладиаторов, столицей роскошных таверн, самых лучших бань и самых искусных проституток.
Вряд ли кому из клиентов местных борделей могло прийти в голову окрестить проституток «ночными бабочками»: они не порхали, страдая от вынужденного безделья, а сексовались с устрашающей силой и завидной напористостью. Возможно, именно поэтому помпейских проституток называли волчицами (по латыни – Lupa). Соответствующее название получили и помпейские дома терпимости: лупанарии.
Без лупанарий Помпеи выглядели бы приблизительно также, как выглядел бы Лужков без своей волшебной кожаной кепочки: город потерял бы своей неповторимый облик, своей шарм, свой имидж.
Лупанарии представляли собой маленькие каменные закутки с эротическими фресками, каждая из которых повествовала любознательному клиенту о безумных, но вполне возможных способах сексуальных контактов. До сих пор археологи обнаруживают фрески, способные вогнать в краску неискушенного в сексе гражданина: среди них настенные росписи, изображающие сцены орального секса и лесбийских забав. На стенах одного из раскопанных лупанарий до сих пор можно увидеть комментарии не на шутку шокированного этим беспределом клиента: «Я удивляюсь тебе, о, Стена, как могла ты не рухнуть, а продолжаешь нести надписей столько дрянных»
В каждом лупанарии имелся набор картинок с изображением различных сцен совокупления и сексуальных позиций. Таким образом, иноземному клиенту не нужно было подбирать слова и преодолевать языковой барьер, объясняя, в каком виде он хочет полового сношения. Здесь принимали всех и понимали без слов.
Наиболее дешёвым считался оральный секс. Минет обходился клиенту в считанные копейки. Оральный секс в групповом оформлении стоил ещё дешевле. Безденежные моряки группировались кучками и отправлялись в лупанарии – для получения порции орального удовольствия буквально за бесценок. Добавим, что проститутки, практиковавшие услуги подобного вида, в Помпеях считались «нечистыми женщинами»: с ними не ели за одним столом, не пили из одного бокала, их не целовали.
Город, отданный во власть нескрываемой страсти и нескончаемой похоти, наносил отпечаток не только на местных проституток, практиковавших анальные сношения, изначально считавшиеся в Древнем Риме знаком, приносящим беды и несчастья. Одуревшие от сексуальной разнузданности помпейские мужики вывешивали на дверях своих домов таблички, изображавшие пенис хозяина в реальную величину. Спрашивается: «Зачем?» Отвечаем: «От нефига делать».
Говорят, великий Ганнибал, громя римлян, на полпути к Помпеям дал приказ развернуть своё войско. «Моя армия погибнет под натиском разврата и продажной любви этого города, охраняемого дьяволом» – сказал мудрый полководец. Между тем, эта участь вскорости настигла Помпеи. Современные сейсмологи утверждают, что сцена гибели Помпей, изображённая на полотнище Карла Брюллова, не более, чем талантливый вымысел художника. Всё было иначе. Город погиб в считанные секунды. Скорость распространения вулканического извержения равнялась приблизительно двумстам километрам в час – даже самому лихому бегуну не удалось бы спастись от грозной стихии.
«Бог долго терпел всю эту чертовщину, замешанную на сытости, разнузданной гордыне и беспредельном человеческом разврате. Но в один прекрасный день Божьему терпению пришёл конец» – рассуждают современные моралисты. Возможно, они правы.
