Маленькое влагалище как символ американской непорочности

Опубликовано 06 Jun 2002. Автор:

«Хорошее дело браком не назовут!» – говорят закоренелые холостяки до тех пор, пока на их тернистом пути не повстречается миловидная мадмуазель, загадочная улыбка коей волшебным образом превращает противника брачных оков в законопослушного семьянина. Впрочем, наши современники обзаводятся семьей с разными целями: кого-то прельщает материальная сторона дела, а кто-то не без удовольствия помышляет о стабильной сексуальной жизни. Благо, что партнёр для подобного мероприятия всегда под рукой

Она раскроет рот и гонит дуру.
Спокойно досмотреть не даст мне матч.
Зашнуровать бы эту амбразуру –
вот неплохой бы был футбольный мяч!

Исполненный здорового сарказма русский народ сложил бесконечно много аппетитно-мерзких стишков, очаровательно-паскудных потешек и смехотворных анекдотов о семейной жизни, навечно командированном муже, коварной тёще и сварливой супруге. Прикол состоит в том, что мы, вдоволь нахохотавшись, утираем рукавом слёзы радости, и, как ни в чём не бывало, маршируем под Мендельсона, добровольно обзаводимся свидетельством о браке, и, между прочим, становимся прототипами тех народных перлов, над которыми когда-то заливались гомерическим хохотом.

Что заставляет нас сковывать доселе свободную жизнь брачными узами? Причины на то разные, и в большинстве своём – веские. В Японии, к примеру, семейный институт для мужчины – необходимое условие карьерного продвижения. В Иране – способ получить крышу над головой: в этой стране холостякам запрещено снимать квартиры. В ряде государств Океании холостых мужчин не считают взрослыми людьми, а посему обделяют правом голоса.

С какой целью брачуются иранские мужики – понятно: квартирный вопрос, похоже, доконал не только Россию-матушку. «Жить-поживать, да деток и добра наживать!» – в этом есть что-то от гоголевской Коробочки, но, увы, таковы уж старые добрые традиции русской семьи. А вот с какой такой высокой целью обзаводятся жёнами выпячивающие напоказ своё сексолюбие американские ковбои, не совсем ясно. Более того, не ясно вовсе. Ибо то, о чём вещает господин McCary в одном из своих отчётов по результатам обследования брачных пар, обескураживает до умопомрачения.

Итак, McCary плачется и бьёт в колокола по одному нелицеприятному поводу: в Америке нежданно-негаданно вырисовывается некоторая тенденция роста виргогамии, то бишь непорочного супружества. Суть проблемы такова: есть парень, есть девушка, есть гармоничные отношения, а секса – нет! И хоть ты тресни!.. Неподражаемо, что влюблённые создания умудряются прожить в состоянии полного антисекса в среднем около 2-х лет.

McCary, угнетённый донельзя подобной дискриминацией сексуальных отношений в молодой семье, выделил следующие причины виргогамии: уверенность в том, что половой акт является чем-то неприятным (в 18% случаев); импотенция партнёра (12%); маленькое влагалище (8,2%); отвращение женщины к половому члену (4,6%); отвращение, испытываемое женщиной к методам контрацепции, при одновременном нежелании беременности (3,3%); потребность досадить партнёру (2%); страх перед спермой (1%).

Чуть было не поседевший от полученных результатов сексолог в заключение отметил, что подобные случаи ни в коем случае нельзя пускать на самотёк, тем более что вовремя начатое лечение приносит свои плоды: 60% непорочных супружеских пар худо-бедно начинают половую жизнь в первые полгода, а 72% супругов – уже через два года после начала лечения. Каким образом проводится подобное лечение (расширяется ли маленькое влагалище, прививается ли женщине любовь к пенису и выбрасываемой им сперме, заставляют ли голубков под страхом смертной казни спариваться), McCary деликатно умалчивает. На этом не совсем оптимистичном моменте в знак солидарности с яростным борцом антисексуальности умолкаем и мы…